ГЛАВНАЯ СТРАНИЙА      ВАЗ      УРАЛ (красивая история)      МОСКВИЧ      ФОТКИ      ВСЕ РАЗДЕЛЫ      

РЕЗЬБА ПО ТЕЛУ

  Иномарка подрезала "Хонду", и мотоцикл закувыркался по дороге. Последнее, что заметил улепетывающий хозяин "Мерседеса", -- торчащую из рюкзака мотоциклиста голову собачонки, которая пыталась лизнуть хозяина.
  "Что ни делается -- все к лучшему"... Тимофей, тот самый мотоциклист, вскоре забыл об ободранных локтях и коленках и о том, что раньше было "Хондой". Потому что никогда не грезил ни строптивым "японцем" (он образовался как-то неожиданно), ни вожделенным для многих "Харлеем". Пределом мечтаний был "М-72". "Счастливая" авария помогла: он поменял обломки «Хонды» на вожделенную машину, причем на ходу. До этого она мирно стояла в сарае у старушки, которая даже не догадывалась, что за сокровище у нее пылится.
  Этот "М-72" вызывает у автоинспекторов чувство почтения. Когда же они видят техпаспорт мотоцикла -- нечто серое, потрепанное, готовое рассыпаться прямо в руках, -- ни на что другое внимания уже не обращают. Зверь-машина, сотворенная руками неведомых мастеров в 1949 году, полна энергии и рвется на дорогу.
  Ее облик соответствует новому хозяину -- прикольному, как бы грозному и покрытому узором татуировок. Тату Тимофей начал заниматься давно, с того времени, когда окончил художественную школу и понял, что искусством может быть не только живопись по холсту, но и по человеческому телу. А вскоре появился и более практический стимул: ему, хорошему мастеру, охотно ремонтировали мотоцикл в обмен на красивую "наколку".
  Заказов становилось все больше, а творчества все меньше. Вместо того, чтобы выбрать изящный рисунок, подчеркивающий индивидуальность, клиенты просили "набить" самые потрепанные сюжеты: какие-нибудь драконы пользовались бешеным успехом. Мастер повторял их тридцать или сорок раз в сезон, а последнему клиенту колол рисунок с закрытыми глазами. С байкерами иметь дело приятнее: фантазии мотоциклистов богаче, и потом, с ними ясно, чего они предпочитают не делать. Категорически не любят байкеры немужественные татуировки, без концептуальной нагрузки, а стремятся дать в рисунке на теле представление о своем образе жизни. Это Тимофею по душе. И совсем не понимает тех, кто делает татуировку для понта -- чтобы казаться "круче" окружающих. Иные выкалывают тату только затем, чтобы покайфовать от того, как изображение угнетающе действует на других.
  Не надо думать, что татуировка -- удел только крутых парней в косухах. Эмблему "Харлей-Давидсон", например, "вживляют" в кожу люди, не имеющие никакого отношения ни к байкерам, ни к мотоциклам. Молодые люди интеллигентного вида могут наложить на себя рисунок с изображением пантеры, рвущей тушу убиенной жертвы...
  Впрочем, сталкивается он и с капризами куда более экстравагантными. Однажды к Тимофею пришел огромный грузный мужчина лет шестидесяти и поведал о своем сне. Явился к нему ангел-хранитель и нашептал, что все у него будет хорошо, если на спине появится татуировка в виде огромной зеленой бычьей головы. А подумал и попросил упомянуть в татуировке всех своих родственников -- пусть и с ними все будет в порядке. В другой раз впорхнула элегантная дама и с места в карьер попросила выколоть себе «сзади»... Люцифера. Жизнерадостный мастер высказал предположение, что столь неожиданное решение, верно, послужит пикантной приманкой для любимого человека. И изумился, когда дама, мило улыбнувшись, представилась магистром оккультных наук (значит, она черту поклонялась?), а "по совместительству" балериной Большого театра. Теперь Тимофей не очень любит балет. Воображение навязчиво рисует ему субтильных "маленьких лебедей" с изображением Люцифера на пикантных частях тела...
  Но это -- обыденность. Есть же то, что требует настоящего профессионализма и тонкости. Мастер увлекся искусством, пришедшим к нам из далеких языческих времен -- скартом. Слово это образовано от двух английских -- "scar" -- "шрам" и "art" -- "искусство". Что оно обозначает? Издревле острыми краями камней или раковин наносили узоры из шрамов на лице, животе, спине, руках -- где угодно на теле. Таким "милым" образом украшали себя древние полинезийцы и африканцы. Сейчас днем с огнем не сыщешь острой раковины, поэтому для шрамирования Тимофей использует банальный ампутационный нож или скальпель.
  Другая разновидность скарта -- усечение конечностей, благодаря чему достигается неповторимость тела. Отсекаются те части, которые вполне можно оставить на хирургическом столе, не нарушив функций организма: ноздри, часть бровей, мочки уха или концы фаланг пальцев.
  Усечение не слишком популярно в Москве, но клеймение -- "выжигание по живому" уже довольно распространено. Украшение тела подобным способом проходит весьма болезненно: на коже образуется серьезный ожог. Но истинные ценители скарта никогда не прибегают к обезболиванию.
  Впрочем, поскольку в Европе скарт так же популярен, как и татуировки, на Западе давно усовершенствовали технику этого искусства. Если с помощью ампутационного ножа получается узор, похожий на самые древние, доисторические образцы (с таким и в Полинезию не стыдно заявиться), то специальная машинка может оставлять очень узкие "нарезки" -- шириной в миллиметр, на коже образуется чуть выпуклый красный узор. Но года через два он белеет. Полностью вывести шрамы невозможно даже при пересадке кожи -- они остаются до гроба.
  По словам Тимофея-мастера, вряд ли нас ожидает бум на скарт, хотя трудно придумать более мужественное украшение (во всяком случае, для мужчины), чем пара-тройка художественных шрамов.
  Себя самого Тимофей разукрасил давным-давно. Сейчас он "расписывает" свою голую собаку-мутанта -- чтобы четвероногий друг во всем походил на хозяина. И жалеет, что мотоцикл татуировке не поддается.